я по-прежнему не пишу фичков по эксо, дадада. и не пощу их сюда.
а из Луханя вышел бы хороший отец, я не сомневаюсь.

Название:How to believe
Автор: dead_illusion
Фэндом: EXO - K/M
Персонажи: Лу Хань, Минсок, Тао
Рейтинг: G
Жанры: Гет, Повседневность, AU
Размер: Мини (2187 слов)
Описание: Лу Хань думает, что у него совсем нет времени на свидания, потому что он настроен бросить старую работу и принять предложение Ифаня. А ещё ему теперь надо возить Тао на тренировки, ведь «папа ну ты же обещал».
Посвящение:  volperossa

читать дальшеВ небольшом холле, на мягком диванчике возле дверей адвоката - на тёмном дереве цвета венге золотая табличка с выдавленными в ней буквами: «Ким Чунмён. Адвокат» - время тянется, как плохо разжеванная жевательная резинка — так же мучительно долго.
Лу Хань постукивает пальцами по кожаному подлокотнику и нетерпеливо поглядывает на часы на правой руке. Уже через час ему надо быть в совершенно другом месте, а время приёма у Ким Чунмёна затягивается просто потому, что кое-кто, и этот кое-то совсем не адвокат, задерживается. Терпение у Лу Ханя не железное, да и нервы в последнее время тоже, особенно после всей этой беготни с подписанием кипы бумаг и долгих телефонных разговоров с постоянными истериками. А ведь он уже так устал от всего, и осталось только одно желание — покончить с этой кутерьмой как можно быстрее.

Хань вновь бросает взгляд на часы, но минутная и секундная стрелки будто застыли на месте. Он тихонько стучит по стеклу циферблата, а когда моргает, видит, как время продолжает свой ход, отстукивая ритм тихим «тик-так».
Спустя ещё каких-то десять минут, за которые голова господина Кима успела пару раз высунуться в холл и поинтересоваться: «вы готовы?», — стеклянные автоматические двери наконец-то разъезжаются в стороны, впуская звук постукивающих по кафельному полу каблуков.

Лу Хань даже не поднимает глаз, он лишь молчаливо встаёт со своего места, поправляет галстук и пиджак, и со словами «теперь мы готовы», открывает дверь в кабинет Чунмёна, совершенно забывая об этикете и пропуская вперёд себя, а не стук тонких шпилек.

Ким Чунмён вежливый и обходительный — предлагает своим посетителям кофе, на что Хань отвечает красноречивым жестом, означающим, что ещё одна чашка, и его вырвет прямо на этот дорогой ковёр, который так хорошо приглушает шаги. Чунмён поджимает губы и кивает, принимая отказ.

Ким Чунмён вежливый и внимательный — видя, как Хань чуть ослабляет галстук, потому что тот душит, он подрывается со своего места, чтобы открыть окно, впуская свежий воздух, а вместе с ним и шум Сеула.

Ким Чунмён вежливый и очень добрый — он внимательно смотрит на молодую пару, сидящую перед ним, немного робко и грустно улыбаясь, а потом снова опускает взгляд на бумаги, перелистывая каждую страницу договора, внимательно вчитываясь, даже несмотря на то, что знает каждый пункт наизусть. Всё-таки он посвятил этому делу целых полгода.

— Вы уверены в своём решении? — осторожно спрашивает он, и его губ снова касается та самая улыбка неловкости, когда желаешь людям всего только самого хорошего, но не имеешь права настаивать.

— Господин Ким, — голос Лу Ханя немного дребезжит, примерно так же, как дребезжит фарфоровая чашка, подскакивая на блюдечке от звука проезжающего мимо грузовика или автобуса. — Я что, по-вашему, зря убил на всё это время, — Хань тычет пальцем в бумаги на столе, — чтобы спустя полгода сказать «о да, знаете, я передумал, и идея о разводе была невероятно глупой». Поэтому, отвечая на ваш вопрос, — да, я уверен в своём решении, как и моя жена.

— Теперь уже, — изящные пальчики с отличным маникюром притягивают к себе один из документов, и в самом низу оставляют незамысловатую закорючку, — бывшая.

Чунмён тяжело вздыхает и протягивает эту же бумажку на подпись Лу Ханю. Тот, не задумываясь ни на секунду, ставит роспись и откидывается на спинку стула, словно наконец-то отпустил невероятно тяжкий груз, который он, как Сизиф, толкал куда-то в гору в надежде, что всё ещё может быть хорошо.

— Господин Лу, госпожа Лу, — адвокат Ким встаёт со своего места, — что ж, могу сказать, что теперь вы официально разведены. С такими вещами, на мой взгляд, не поздравляют, но… — Чунмён чуть мнётся, — но поздравляю.

— Спасибо, — с вежливой и довольной улыбкой отвечает теперь-уже-не-госпожа-Лу. А Хань думает, что его бывшая с этого момента супруга тоже наконец-то сбросила со своих плеч, души и сердца камень, что тяготил её все восемь лет, что они были в браке.

Она первой выскакивает из кабинета. Им с Лу Ханем нужно обсудить ещё несколько вопросов, да и у него времени задерживаться нет совсем, но на выходе его тормозит Ким Чунмён.

— Господин Лу, — он делает шаг вперёд и слегка касается пальцами его плеча, скользя к локтю по мягкой ткани пиджака, — если Вам нужна будет какая-либо помощь, можете на меня рассчитывать.

— Благодарю, — кивает Хань, чуть поджав губы, и закрывает за собой дверь кабинета.


Когда спустя месяц бывшая перестаёт приезжать, первым делом Хань решает поговорить с Минсоком. Он забирает его со школы раньше обычного, извиняясь перед классным руководителем, коротко объясняя всё фразой «семейные обстоятельства», и ведёт Мина в Lotte World, покупая самое вкусное мороженое и предлагая прокатиться на каком-нибудь аттракционе.

Но Минсок, пусть ему всего восемь, уже прекрасно понимает «сложный мир взрослых» и когда Хань тянет его к очередной карусели, упирается и дёргает отца за руку.

— Папа, — говорит он не громко, но и не грустно, — это всё потому, что мама больше не будет жить с нами?
Лу Хань замирает, чувствуя, как у него потеют ладони. Рука тянется к галстуку, чтобы ослабить петлю, которая начинает его немного душить. Он смотрит на Минсока, что не отводит от него своего пытливого взгляда и сам, будто ему не тридцать три года, а всего лишь три, по-детски хлопает ресницами.

Когда ступор проходит, Хань нервно запускает пальцы в волосы, ероша их, портя укладку, затем делает несколько глубоких вдохов и опускается на колени перед сыном – плевать, что запачкает брюки, это сейчас такая мелочь, на самом деле.

— Мин, понимаешь… — он пытается подобрать необходимые слова и начинает с самых простых, по-киношному заезженных, — мы с твоей мамой…

Хань видит, как его сын закусывает нижнюю губу, чтобы не расплакаться. Он всегда гордился Минсоком, потому что тот был сильным мальчиком — самый настоящий маленький мужчина.

— Мы с твоей мамой уже давно были в ссоре. Очень серьёзной, — он держит сына за плечи скорее больше для того, чтобы самому хватило уверенности на дальнейшие слова. — Ты же уже очень взрослый, Минсок-а, ты должен понимать, что иногда глупые взрослые совершают ошибки, а потом просто перестают быть вместе. Ты должен быть сильным, потому что твоему папе и Тао нужна поддержка.

Лу Хань ждёт, что его сын в любое мгновение может пуститься в слёзы, но вместо этого Минсок просто очень и очень крепко обнимает своего отца и едва слышно шепчет ему: «всё будет хорошо, пап. Я обещаю».

Самым сложным становится объяснить пятилетнему Тао, почему мама больше не приходит домой. Лу Хань сразу решает для себя, что он не будет врать о какой-нибудь длительной командировке своей бывшей жены. Наверное, это слишком жестоко и настоящие родители так не делают, но Ханю хватило лжи в его семейной жизни, и уж перед собственными детьми он должен быть честным.

Справиться с этим ему помогает Минсок, который каждый раз, когда Тао спрашивает, почему его из детского сада не забирает мама, отвлекает его играми или удивительными историями и сказками, которые читал перед сном. Тао слушает, раскрыв рот, и уже не замечает, что ужинают они сегодня опять втроём, а мама даже не звонит, чтобы узнать как дела у её «маленькой панды».


Лу Хань понимает, что до идеального отца ему далеко, но он старается изо всех сил. Начальство на работе явно не в восторге, что Хань теперь уходит раньше положенного, а по утрам задерживается, расписывая в очередной объяснительной, что опоздал «потому что у Тао поднялась температура, Минсок опаздывал в школу, а ни до одной сиделки никак нельзя было дозвониться».

Шеф Лу Ханя закрывал на это глаза, но однажды обмолвился, что прикрываться детьми очень непрофессионально, и рано или поздно его терпению придёт конец. Кажется, именно в тот день Хань чуть не сломался и уже готов был позвонить своей бывшей жене — не для того чтобы помириться, но для того, чтобы попросить о помощи.

Правда, вместо того, чтобы набрать уже почти забытый номер телефона, Лу Хань написал заявление на отпуск и ещё очень долго кланялся шефу, прося войти в его положение и дать месяц, чтобы уладить всё.

А потом были долгие разговоры по телефону с матерью и просьба приехать из Китая присмотреть за внуками.
— Мама, — устало шептал Лу Хань в трубку, — мне нужна твоя помощь.
Наверное, ещё никогда он не чувствовал себя таким слабым и истощённым морально.


В начале мая на улице тепло так, как будто уже лето — до него рукой подать. На день рождения Тао они идут в парк аттракционов, чтобы не мешать бабушке печь самый вкусный, по мнению именинника, праздничный торт.

Минсок, всё то время, что они гуляют по парку, рассказывает о новом однокласснике Сехуне, который по его словам выглядит ужасно угрюмым, но на самом деле просто невероятно классный и с ним весело, а ещё его надо обязательно позвать в гости. Лу Хань смеется и кивает, обещая, что обязательно позовут.

А Тао, видимо вдохновившись старшим, выпаливает, что в детском саду есть девочка, которая ему нравится. Когда Хань удивлённо вскидывая брови, смотрит на младшего и спрашивает: «что правда так сильно нравится?», Тао понимает, что выдал свою самую страшную тайну и густо краснеет, до самых кончиков ушей. Минсок смеётся и обнимает младшего:

— Любая девчонка будет твоя, братишка. Ты похож на плюшевую панду, а все девчонки любят панд, вот как наша ма… — Мин прикусывает язык, понимая, что сказал что-то совсем не то.
Тао удивлённо смотрит на старшего брата, а Минсок — на чуть нахмурившегося отца.

Лу Хань понимает, что они уже очень давно не вспоминали о матери, да и сам он успешно выбил её из своей головы. Да и не так это сложно — избавиться от мыслей о том, к кому давно уже перегорели все чувства. И, возможно, восемь лет — не такой уж большой срок, чтобы чувства переросли в привычку. В случае с Ханем это переросло в какое-то отторжение.

Он хмурится не потому, что злится на Минсока, так не вовремя вспомнившего маму, а потому, что вспоминает, каким наивным, глупым и влюблённым был, когда делал предложение и пытался до последнего сохранить брак.

— Знаешь, Тао, давай я запишу тебя на ушу? — неожиданно говорит Лу Хань и улыбается, когда на него смотрят большими удивлёнными глазами. — А что? Станешь сильным, крутым, научишься разным приёмам, и вот тогда перед тобой точно ни одна девочка не устоит.

Тао снова краснеет, как помидор, а Хань треплет его по тёмным волосам.
— Эй! — рядом тут же возмущается Минсок. — А чего это его на ушу, а как же я?
— А тебя в футбол отдадим. Станешь вторым Роналдо, — ещё шире улыбается Хань и обнимает старшего сына.


В последний уикенд перед выходом на работу университетский знакомый из Китая по имени Ифань зовёт Лу Ханя на встречу выпускников. Лу Хань долго отказывается, ссылаясь на то, что совсем нет времени, куча дел и вообще у него двое детей, за которым нужен присмотр. Но в итоге сдаётся, особенно после того, когда Ифань звонит ему на домашний, и трубку берёт мать Ханя. Ифаня она помнит прекрасно — он всегда казался ей замечательным молодым человеком.

— Сынок, даже не думай отказываться! Встреча выпускников — это же прекрасный повод развеяться, а с мальчиками я посижу.
Хань не знает, как ему благодарить мать. Он может лишь крепко её обнять и прошептать «спасибо».

Лу Хань, пожимая Ифаню руку, отмечает, что тот совсем не изменился за то время, что они не виделись.
Когда они, перездоровавшись и переобщавшись с бывшими однокурсниками, уходят сидеть в бар, Ифань рассказывает о своей работе в Китае, потом в Канаде, говорит, что прилетел в Корею, чтобы открыть новый центр инновационных технологий. Между делом он интересуется как дела у Ханя и тот, может быть под воздействием уже не первой кружки Hite, а может быть потому, что наболело и надо выговориться, рассказывает о своём разводе и о том, как ему почему-то чертовски тяжело быть отцом-одиночкой, и на работе на это не делают скидку.

Ифань внимательно слушает, сминая губами фильтр сигареты.
— Иди работать ко мне, м? — предлагает он после очередной затяжки.
Хань удивляется, мнётся с ответом и пытается отказаться, говоря, что ни черта не смыслит в инновационных технологиях. Но Крис предлагает ему подумать. Хорошо подумать.

Под конец вечера он зачем-то знакомит Лу Ханя своей коллегой, которая оказалась в этом же баре совершенно случайно.
— Им Соын, — улыбаясь по-голливудски, во все свои отполированные тридцать два, представляет Ифань невысокую симпатичную молодую женщину.

— Лу Хань. Это китайское имя, — поясняет Хань, стараясь кланяться, словно он не пил совсем. Но его немного штормит, правда он пока ещё не понял от чего: от алкоголя в крови или от приятного аромата духов госпожи Им.


Лу Хань думает, что у него совсем нет времени на свидания, потому что он настроен бросить старую работу и принять предложение Ифаня. А ещё ему теперь надо возить Тао на тренировки, ведь «папа ну ты же обещал». То же самое ему говорит и Минсок, напоминая, что "нужно купить форму, как у настоящего футболиста».

Поэтому, когда Лу Хань встречается с Соын за пределами узких коридоров и душных кабинетов офиса Ифаня, он считает это деловым свиданием в непринуждённой обстановке. И пусть они говорят обо всем, кроме работы, Хань всё равно считает, что у него нет времени, чтобы снова возводить мосты.

Но деловые встречи постепенно перерастают в не деловые, особенно когда Минсок и Тао уходят с ночёвкой к Сехуну, а Соын остаётся на ночь у Лу Ханя.


— Папа, а вы с Соын-ши поженитесь? — спрашивает Минсок, когда они гуляют по зоопарку.
Соын вместе с Тао убежали вперёд, чтобы посмотреть на смешных и неуклюжих панд.
— С чего ты взял? — улыбается Хань, думая, о том, как быстро растут дети и как рано они всё начинают понимать.
— Не знаю, — Минсок пожимает плечами, — просто мне кажется, что она добрая и не бросит нас, как мама.

Минсок тоже убегает вперёд, туда, где возле вольера с пандами стоят Тао и Соын. Лу Хань по привычке запускает пальцы в волосы, ероша их, и думает, что возможно он всё ещё не готов выстраивать новые крепкие мосты, но можно попробовать взяться хотя бы за навесной.