понедельник, 06 октября 2014
MUSE: ispirazionesesoo // PG-13 // слэш, романтика, эксперимент
драббл (~580 слов)
читать дальшеИм на самом деле совсем не холодно или они уже просто не чувствуют, как морозный воздух обволакивает открытые участки кожи, противно покусывая щёки и нос. Но окна всё равно открыты настежь, и ветер врывается в комнату, кокетливо играя с занавесками и разбрасывая белоснежные листы исписанные чернилами мелких букв.
Они могли бы сказать, что ужасно пьяные, но початая бутылка вина, кажется подаренная кем-то, как сувенир из Франции, стоит практически не тронутая. Золотистый напиток, терпко пахнущий виноградом, отражает в себе все краски ночи: тёмное небо с полотном звёзд, слепящие огни уличных фонарей и густую тишину.
Глаза Кёнсу прикрыты и дрожащие ресницы отбрасывают трепещущие тени на щёки, когда Сехун целует его. Целует нежно, бережно, а ещё как-то тягуче и сладко, что, кажется, будто каждое прикосновение губ длится целую вечность. Кёнсу в руках Сехуна не хрупкий, не маленький, не дрожит, не пытается оттолкнуть, упираясь ладонями в грудь, наоборот, Кёнсу расслаблен и получает удовольствие от этих пряных поцелуев. Он сам прижимается к Сехуну, как можно ближе, обвивая руками шею и не желая отпускать, не желая нарушать то, что сейчас между ними. А это целый мир для двоих, куда даже ветер не имеет права вторгаться, возможно, поэтому он и летает вокруг, ревностно заставляя дрожать тонкий хрусталь бокалов.
Пальцами Сехун аккуратно, почти невесомо, касается острых коленок Кёнсу, они не гладкие, они худые и сбитые, с едва заметными синяками и заживающими ссадинами. Сехун любит его коленки настолько, что иногда это кажется каким-то отклонением, ненормальным фетишем. Однако он не выдерживает и касается губами самого яркого синяка, нацеловывая. У Кёнсу дыхание сбивается в этот момент почти так же, как оно сбивается во время оргазма, потому что ему невероятно нравится, когда Сехун вот так, со всей нежностью, со всей ненормальной страстью целует его колени, а потом, медленно двигаясь вверх, оставляет на внутренней стороне бёдер розовые следы. Засосы Сехуна никогда не превращаются в алые пятна, потому что Кёнсу слишком идеален, чтобы портить его светлую кожу, лишь синяки на коленках иногда вносят дисгармонию, но Сехун с этим мирится.
Он растворяется в Кёнсу, в его шёпоте и негромких стонах, которые срываются с пухлых губ, когда целует чуть ниже пупка, а потом ещё ниже, обхватывая губами, лаская языком.
Ветер сходит с ума, бесится, в желании разорвать в клочья те самые исписанные листы, на которых целая Вселенная, сотканная из рифмованных признаний в самом светлом чувстве. Но по комнате лишь носятся бумажные вихри, а Кёнсу замутнённым взглядом выхватывает из памяти заученные строки, в которых каждое слово – любовь.
Он прогибается в спине, когда по позвоночнику проходит электрический разряд, а перед глазами вспыхивают яркие блики, словно зарницы на грозовом небе. Кёнсу притягивает к себе Сехуна, проводя большим пальцем по его губам, стирая белёсые капли, и улыбается горьковатому вкусу их поцелуя. Он гладит Сехуна по спине, чуть царапая, скользит ладонями по худым бёдрам, сжимая их в желании оставить на коже синяки, почти такие же, какие у него иногда расцветают на собственных коленях.
Сехун тяжело дышит и не сдерживает стонов, которые громче, чем стоны Кёнсу, когда тот медленно двигает рукой, заставляя желание пульсировать сильнее.
Ветер ненавистно хлещет их по голым спинам, обжигает своим холодом, но они не замечают. В ушах Кёнсу новой прекрасной мелодией звенит срывающийся на хрип голос Сехуна, когда – он точно знает – в глазах того миллиардами созвездий отражается космос.
За окном небо окрашивается в нежные цвета, растекающиеся разводами по облакам до самого горизонта. Новый день принесёт вдохновение; разбросанные ночным ветром бумаги будут собраны и убраны в шкаф, а новые чистые листы вновь будут исписаны чётким почерком рифмованных строк и тонкой вязью нот, где каждая буква и к
аждый знак – любовь.обзорам
@темы:
приманиваю Кёнсу,
О Фпехун!,
f-fiction